Пан Реверт к уходу красных оказался не готов. Ни морально, ни физически. Прежде всего потому что пан Реверт был закоренелый холостяк и питался чем придётся, не утруждая себя приготовлением кулинарных шедевров. Яичница, бутерброды, какие-то консервы, реже каши (норовят убежать, стоит тебе на секунду отвлечься) - вот и весь стандартный рацион. Разумеется охочего до вкусной и здоровой пищи Филеаса он удовлетворить не мог, поэтому пан Реверт охотно и часто обедал в кафетериях. Вот только теперь все кафетерии были закрыты, а в доме еды почти не было.
Первым порывом было пойти к Александру и выписать себе продуктов на неделю вперёд, так есть хотелось, но Филеас выругал себя за малодушие и сдержался. Коммунисты из города ушли, но идеалы то остались, и было бы полным свинством пренебрегать ими в угоду мелкобуржуазных желаниям. Посему пан Реверт усилием воли прогнал соблазн, затянул пояс потуже и как и все горожане направился к ратуше, приготовившись отстоять очередь, чтобы получить карточки, а потом ещё одну, чтобы их отоварить.
Народу оказалось больше, чем он надеялся увидеть, но всё-же терпимо. Гвалт стоял чудовищный - видимо прорвало всех, кто в присутствии "товарищей" предпочитал молчать, дабы невзначай не сболтнуть лишнего, и теперь они шумно и жадно сотрясали воздух, словно торопясь выговориться. Так что когда горожане внезапно замолчали, увидев Филеаса, тот также поспешно принялся доброжелательно здороваться и расшаркиваться со всеми знакомыми, дабы этот образовавшийся вакуум заполнить. Интерес к нему, впрочем, потеряли довольно быстро, и когда он наконец встал в очередь вместе с остальными, все головы вновь были повёрнуты в противоположную сторону.
Достав из кармана платок, пан Реверт промокнул вспотевший лоб. Разговаривать, не видя собеседника, было неудобно, поэтому очередь начала потихоньку распадаться, превращаясь из длинной змеи в какое-то рыхлое образование, в котором всё держалось уже не на дисциплине и порядке, а на честном слове и зрительной памяти.  Стоящие рядом матроны в широкополых шляпах негодовали по поводу новой системы, благообразные старички неподалёку обсуждали вчерашнюю стрельбу под городом и возможный приход белых, чуть поодаль кто-то требовал отставки пана Маверика. У каждой компании горожан была своя тема для разговора, но коммунистов теперь ненавидели все или почти все, благодаря чему их диалоги сливались в общую бурную дискуссию. Филеас с ними был не согласен, но переспорить или, для начала, просто переорать эту толпу кажется не было ни малейшей возможности.